Эпиграф: Как часто в звездной тишине

Своей невидимой рукою

Мне ночь рисует на стекле

Твой образ кистью золотою.

Мне не забыть твои глаза

Что обжигали нежно взглядом.

Нас обвенчают небеса

В туманном свете звездопада.

(Сергей Захаров)   

 

Глава 1. Так просто.

Наступил март. В имение графа Петра Ильича Снегова тоже пришла весна. Очень осторожная, ранняя, но упрямо заполнившая все вокруг новыми звуками, запахами и смыслами:

«Еще древа обнажены, но в роще ветхий лист,

Как прежде, под моей ногой и шумен и душист…»

Вместе с весной пришли новые заботы и надежды.  Единственная дочь Снеговых, красавица  Ирина Петрова, как это сказали бы по-русски,  «засиделась в девках». Нет, конечно, молодая графиня Снегова была хороша собой, говорила по-французски, пела, играла на рояле. А глаза у нее были такие выразительные,что каждый, кто хоть раз видел их и почувствовал на себе глубокий  взгляд, хотел непременно задержать внимание и понять, что за тайна прячется в них. А какая у нее располагающая улыбка, и эти ямочки на щеках! Всем она была хороша, но как-то все не складывалось с замужеством. Да, мечтательная девушка засиделась. Ирине Петровне минуло уже 27 лет, а она все еще прибывала в девичестве. Романтизм юношеских лет прошел, и ей не то, что было грустно, но томное ожидание чего-то нового становилось все более туманным и далеким.. Возможно, так бы она и осталась старой девой, если бы Петр Ильич сам не взялся за устроение счастья любимой дочери.

Граф получил от своего давнего друга и боевого товарища по турецким походам, Куракина Афанасия Федоровича письмо. Князь Куракин писал про сына Михаила 25 лет от роду, который был не женат. И Петр Ильич решил, что это хорошая партия для Ирины .

Князь Куракин заботился  о судьбе  любимого сына Михаила, который не так давно вернулся с военной службы. Он отслужил в инфантерии 7 лет и, затосковав по отчему дому, в звании поручик убыл в отставку. В родительском имении Светлые Поляны  Михаил Куракин  занялся охотой, рыбалкой, чтением рыцарских романов и просто предался русскому безделью. О женитьбе молодой князь Михаил Федорович, кажется, и не помышлял. Его матушка, Аполлинария Тихоновна, души не чаяла в сыне и была всегда на его стороне. Мужу она строго выговаривала:

• Молод Мишенька еще жениться-то и должен сам захотеть. А ежели к супружеству душа не лежит, неужто мы враги кровиночке нашей? А если женится и достанется  ему жена какая-нибудь неуважительная, отдалится сынок  …что мы с тобой, Федор Афанасьевич, делать-то будем?

• А нам наследник нужен, матушка. Не должен род Куракиных пресечься! Так что, пусть погуляет еще немного и непременно женим Михаила.

— Да куда ж торопиться-то? Да и невесты подходящей нет — пыталась спорить с мужем Апполинария Тихоновна, но князь  был тверд:

• Знаешь, душенька, как я люблю тебя и всегда прислушиваюсь к твоим словам, но здесь ты меня переубедить не сможешь. Я решил, что этой весной Михаил непременно должен жениться на дочери графа Снегова, я уже послал письмо. Это люди достойные и радушные.  Я слыхал, дочка их засиделась, и никто сейчас руки ее не просит… Обрадуется она своему счастью и крепче Мишу нашего любить будет.

Аполлинария Тихоновна больше не стала спорить с мужем и деликатно передала его просьбу к сыну, чтобы тот сейчас же  шел к батюшке  по важному делу.

Михаил пришел в кабинет отца и был удивлен тем, как отец значительно и торжественно себя ведет и тянет с началом разговора.. Мать сидела рядом и с обожанием смотрела на свое чадо. Наконец, Федор Афанасьевич начал свою речь:

• Что, Михаил, ты знаешь о чем мы с матерью решили с тобой поговорить?

Молодой князь повернулся к матушке и с беспечной улыбкой спросил:

• Ума не приложу, что случилось? О чем вы хотите со мной говорить в такой официальной обстановке? Маменька, к чему такие политесы? Я начинаю волноваться.

Федор Афанасьевич встал и начал  набивать свою трубку:

• Да, дело табак, — улыбнулся Михаил, наблюдая как сейчас неловко, судорожно отец это делает и как волнуется, раскуривая трубку:

— Сынок, я прошу выслушать своего отца и не перебивать меня!

— Maman, да что случилось-то? Говорите же, я начинаю волноваться,

Афанасий Федорович сурово посмотрел на супругу, на сына, выпустил клуб дыма и продолжил:

— Жениться тебе надобно, Михаил и возражений я не потерплю, так и знай!

— Господи, жениться? Вон оно что… Я уж не знал, что и думать…Так, значит, все здоровы. А на ком, если не секрет?

— На графине Ирине Петровне Снеговой !

Продолжение следует.